Изготовление и выпуск украинских казначейских знаков достоинством в 25 и 50 карбованцев (образца 1918 г.), прозванных в народе «лопатками», были организованы украинскими властями в Киеве и Одессе ещё в 1918 г. В Киеве выпуск этих денежных знаков закончился в феврале 1919 г., в Одессе он был прерван в декабре 1918 года после захвата города деникинцами.

Захватив Одессу, деникинцы в свою очередь занялись «деньготворчеством». Они принялись печатать и выпускать в обращение украинские казначейские знаки купюрами по 50 карб., используя для этого типографию Фе-сенко, в которой ранее эти знаки печатались украинскими властями. Изготовленные деникинцами украинские казначейские знаки достоинством в 50 карб. были прозваны в народе деникинскими «лопатками».

Деникинцы хозяйничали в Одессе около 3-х с половиной месяцев, после чего были изгнаны оттуда советскими войсками, начавшими наступление на одесском направлении с середины марта 1919 года. Уже 2-го апреля фронт оборонительной линии на подступах к городу был прорван, а днем 5 апреля к Одессе подошли части 1-й Заднепровской бригады, которой командовал «красный партизан» атаман Григорьев. Оказывая по пути ожесточенное ее противление советским войскам, сухопутные части интервентов и деникинцев отступили из Одессы в сторону Бессарабии. Часть интервентов была вывезена из Одессы на кораблях.

6-го апреля, практически без боя, части 1-й Заднепровской бригады вступили в город. Сам атаман, встреченный восторженным населением, прибыл в Одессу через несколько дней.

К этому времени в городе уже была установлена советская власть и был сформирован Президиум Совета рабочих депутатов — временный Совет Народных Комиссаров. В состав Совета входил комиссариат финансов, в ведении которого находились государственный банк и казначейство. Должность комиссара финансов с 9 апреля занял Б.Духовный.

Первым мероприятием вновь образованного комиссариата стало принятие постановления «об обязательном приеме всех денежных знаков, в том числе гривен, шагив, городских 50-рублевок, акцептованных чеков, купонов и т.п.» [1]. Распоряжение распространялось и на прозванные в народе «лопатками» казначейские знаки достоинством в 50 карбованцев, независимо от того, где, когда и кем они были выпущены в обращение.

Советским властям досталось нелегкое наследство от прежних хозяев города. «Перед своим уходом добровольцы вывезли из одного только государственного банка 326 миллионов рублей, — вспоминал Б.Духовный на финансовом губернском съезде. — К моменту прихода Советской власти Одесса являла собой ... опорожненный, разрушенный, ограбленный город»[2].

Как указано в справке Одесской конторы Государственного банка, в её хранилищах на 17 апреля 1919 г. оставалось после ухода деникинцев: украинских казначейских знаков в 50 карб. — 39.775.000 карб., украинских казначейских знаков в 25 карб. — 26.000.000 карб. (те и другие — «одесской печати»), городских разменных знаков на сумму 24.351.466 руб. и около 20 млн. общероссийскими денежными знаками. Всего, таким образом, около 110 млн. (в рублях).

Между тем, расходы новым властям предстояли огромные. «Мы стали перед фактом чрезвычайных расходов на военные и другие надобности,- докладывал на съезде Б.Духовный, — ... со дня установления в Одессе Советской власти и по сию пору (съезд состоялся 29.06.1919 г.) мы израсходовали — на военные учреждения — 600 миллионов, на гражданские 250 миллионов» [2].

Как видно из доклада, советскими властями расходовались немалые суммы наличных денег. А ведь их так не хватало на первых порах. Откуда же они взялись?

В целях покрытия наличностью своих неотложных расходов советскими властями был принят ряд срочных мер. Одной из них явилось постановление Президиума Исполкома Совета рабочих депутатов от 7 апреля, согласно которому на буржуазию города накладывалась контрибуция в размере 500 млн. рублей. Однако, принять такое постановление оказалось намного легче, нежели его выполнить: сбор контрибуции саботировался и затягивался под различными предлогами на неопределенно долгое время. Между тем, деньги советским властям были нужны немедленно и в немалом количестве. В этих условиях наиболее простым и доступным способом пополнения казны оказалось использование Одесской Экспедиции Заготовления Государственных Бумаг (ЭЗГБ).

«Ждать денег неоткуда было ... пришлось обратиться к единственному и крайнему средству — к экспедиции. Она давала нам до 10 мил. руб. в день. ... благодаря ей мы сравнительно безболезненно пережили финансовый кризис, через который прошли все освобожденные от буржуазии города Украины»[2], — объяснил на съезде Б.Духовный. Причем, по его словам, «госуд. экспедиция по постановлению Исполкома была пущена в ход с первого момента» [3]. Вероятнее всего это произошло сразу же вслед за началом деятельности одесской конторы Государственного банка, которая по распоряжению Б.Духовного была открыта 10 апреля 1919 года. В тот же день начали работать государственные казначейство и сберкассы. А с 12 апреля заработали частные банки.

Отдавая распоряжение об открытии этих финансовых учреждений, Б.Духовный учитывал острую нехватку денежных знаков и в связи с этим был вынужден ограничить выдачу вкладов по текущим счетам суммой не более 500 руб. на одно лицо в неделю, независимо от количества счетов (вкладов) у этого лица. В эту же сумму был определен тогда и недельный прожиточный минимум в городе.

Деятельность Одесской Экспедиции, печатающей украинские казначейские знаки достоинством в 50 карбованцев, не оставалась безразличной для центральных властей в Киеве. Наркомфин Украины неоднократно поднимал вопрос о прекращении её работы. Однако, центральное киевское руководство, само испытывая денежный голод, вынуждено было какое-то время мириться с своеволием местных властей, т.к. пока ещё было лишено возможности регулярно снабжать Одессу денежными подкреплениями.

Особенно активно вопрос о закрытии Одесской Экспедиции стал обсуждаться в Киеве в начале мая. Вероятнее всего это объяснялось подготовкой тогда скорого выпуска в обращение изготовленных в Киеве знаков государственного казначейства достоинством в 10 карб. (вод.зн.«соты»). Декрет Совета Народных Комиссаров Украины о их выпуске был подписан председателем Совнаркома Украины Х.Раковским 9 мая 1919 г., и вскоре они поступили в обращение.

В первых числах июня на территории Советской Украины появился еще один вид новых денежных знаков — кредитные билеты РСФСР образца 1918 года («пятаковки»). Денежный голод в республике постепенно ослабевал.

Между тем, в Одессе продолжали полным ходом печатать в типографии Фесенко украинские «лопатки». Типографию даже национализировали, о чем в местных газетах появилось сообщение:

«Национализация типографии Е.И.Фесенко. Постановление.

По постановлению президиума совнархоза, типография Е.И.Фесенко объявляется национализированной со всем инвентарем и текущими счетами. За преде.совнархоза (подпись) За бум.полигр. отдел (подпись)»[4].

С середины июня денежные подкрепления из Киева в одесскую контору Нарбанка начали поступать уже более или менее регулярно, и это решило судьбу Одесской Экспедиции. 15 июня Одесская окружная контора Народного банка опубликовала сообщение о том, что ею «выпущены в оборот новые деньги общероссийского образца 1918 года, достоинством в 1, 3, 5, 10J 25, 50, 100, 250, 500 и 1000 рублей. В связи с этим, — сообщала контора, прекращена работа одесской экспедиции государственных бумаг, до сего времени печатавшей украинские 50 карбованцев.»[5].

Таким образом, изготовление советскими властями в Одессе украинских казначейских знаков в 50 карбованцев официально было прекращено] с 15 июня 1919 года. Однако, как будет показано ниже, не исключено, что некоторое количество этих денежных знаков было все-таки ещё изготовлено незадолго перед эвакуацией советских властей из города, а также позднее, в «походной» типографии, уже во время отступления советских войск из Одессы.

Реальная угроза городу со стороны деникинцев обозначилась еще июле. В связи с этим с 12 июля в Одессе было объявлено осадное, а с 19-го -военное положение. 23 августа, в 6 часов утра под Одессой, в районе Сухого Лимана и Люсдорфа, был высажен морской десант. По свидетельству председателя одесского комитета обороны И.Клименко десант состоял пример но из 500 чел. офицеров. Взаимодействуя с восставшими в городе подпольными офицерскими организациями и при поддержке корабельной артиллерии десант повел наступление на Одессу и уже к вечеру 24 августа на её улицах маршировали деникинцы.

Защищавшие город советские войска в беспорядке отступили. Эвакуация происходила в сложных условиях. Однако, ценности Одесского Народного банка все же успели вывезти на автомобилях. Воинские части и советские учреждения эшелонами по железной дороге отходили на Бирзулу, где был назначен сбор Южной группы войск. Чтобы оторваться от преследующего противника, советские войска были вынуждены оставить Бирзулу и уйти в сторону от железной дороги. «Мы пожертвовали всем ж/дорожным подвижным составом, уничтожили большую часть дивизионного имущества и даже огнеприпасов», — вспоминал И.Якир [6].

Как впоследствии выяснилось, тогда же была уничтожена и «походная» типография, которая была оборудована в одном из вагонов.

Она была приспособлена для изготовления украинских казначейских знаков достоинством в 50 карб. и одесских городских разменных знаков.

Первая информация о «походной» типографии появилась в одесской прессе вскоре после занятия города деникинцами: «В Одессе получены сведения о том, что на ст. Бирзула под обломками взорванных большевиками вагонов обнаружены остатки литографских камней для печатания денег. Как известно, большевики увезли литографские камни из типографии Фесенко и Южно-русского общества печатного дела.

Для осмотра остатков камней из Одессы выезжает специальная комиссия в составе представителя э.з.г.б. и госуд. контроля»[7].

Представители комиссии, прибывшие в Бирзулу, действительно обнаружили там взорванную типографию. «Как оказалось, большевики в одном из вагонов оборудовали на ст. Бирзула типографию, где печатали украинки 50-рублевого достоинства.

Когда большевики оказались окруженными со всех сторон войсками Добрармии, они взорвали вагон вместе с литографскими камнями»[8], — сообщали газеты.

Приведенная информация свидетельствует о том, что советские власти действительно продолжали печатать и, возможно, выпускать в обращение украинские казначейские знаки незадолго перед своей эвакуацией и даже во время отступления из Одессы. Безусловно, вся эта работа велась уже без всякого контроля со стороны Народного банка и какие-либо документы (даже если они и велись) на этот счет вряд ли сохранились. Ввиду этого достоверно узнать что-либо о серийных номерах и количестве изготовленных в этой «походной» типографии денежных знаков не представляется возможным. Это же относится и к эмиссии основной массы советских «лопаток», которые изготавливались в типографии Фесенко. О них также никаких достоверных сведений найти не удалось. В значительной степени этому поспособствовало то обстоятельство, что по какой-то, неясной пока причине, одесская контора Народного банка не предваряла свои выпуски в обращение украинских казначейских знаков извещениями об этом в прессе. И все же имеющиеся в нашем распоряжении косвенные данные дают возможность получить хотя бы ориентировочные сведения об этих эмиссиях.

Ранее нами было установлено, что деникинцы, за время своего первого пребывания в Одессе в 1918-1919 гг., выпустили в обращение 10 серий казначейских знаков достоинством в 50 карб., последней из которых была серия АО 219.

Вполне логично предположить, что после изгнания деникинцев советские власти приступили к изготовлению в Одессе украинских казначейских знаков, начав с серии АО 220.

С другой стороны, в начале октября, т.е. уже во время повторного захвата города деникинцами, одесские газеты указывали, что находящиеся в обращении, обрезанные «не механическим способом, а ручным (ножницами)» казначейские знаки в 50 карб. серий АО 230 и АО 231, «признаются большевистскими ибо ... большевики перед бегством из Одессы спешили разрезать отпечатанные кредитные листы и сделали это небрежно» [9].

Приведенную в газетах информацию Одесская контора Госбанка не опровергла, косвенно подтвердив этим факт изготовления знаков указанных выше серий советскими властями. В то же время, как это ни странно, управляющий Одесской конторы заявил, что «никаких оснований для неприема этих денег не имеется»[10]. Такое поведение одесской конторы наводит на мысль о том, что изготовленные, но вероятно ещё не выпущенные в обращение советскими властями, казначейские знаки серий АО 230 и 231 были захвачены и затем эмитированы уже деникинцами.

Все вышеизложенное позволяет полагать, что советские власти за время первого своего пребывания в Одессе выпустили 10 серий украинских казначейских знаков достоинством 50 карб. с серийными номерами от АО 220 до АО 229 включительно, и мы оцениваем объем этой эмиссии в 470-480 млн.карб. Такая оценка объема эмиссии советских «лопаток» первого выпуска основана на следующих соображениях:

Мы полагаем, что таким образом в 1919 г. в Одессе было отпечатано и выпущено в обращение 9 полных (АО 220-АО 228) и 1 неполная (АО 229) серий советских «лопаток», что и составляет ориентировочный объем эмиссии в 470-480 млн.карб.

Каков же был ареал обращения советских «лопаток» первого выпуска?

На территории Украинской Народной Республики (УНР) эти денежные знаки если и ходили, то очень непродолжительное время.

Дело в том, что 27 июля 1919 г. министерство финансов опубликовало обращение «К населению Украинской Народной Республики», в котором сообщалось, что «в последнее время в городах и селах Украины ... появилось большое количество так называемых одесских денежных знаков в 50 ... карбованцев, с литерами «АО» и номерами 210,211,212 и выше.

Эти деньги ... были напечатаны добровольцами в городе Одессе, а может быть и теперь еще печатаются ...

Поэтому, все денежные знаки в 50 карбованцев, которые имеют на себе признаки в виде: литер «АО» и № 210,211,212 и выше ... Державным банком признаются за фальшивые и ... приниматься не будут» [11].

Несмотря на то, что в приведенном документе говорилось только о деникинских «лопатках», формально, по номерам серий, под действие обращения подпадали и советские «лопатки».

В октябре было опубликовано новое оповещение министерства финансов УНР, в котором уже напрямую указывалось, что «считаются фальшивыми и потому недействительными знаки Государственного казначейства в 50 карб., которые были выпущены большевиками» [12].

Впрочем, не исключено, что при расчетах между частными лицами казначейские знаки с литерами АО 210 и выше (в том числе и советские выпуски) все же использовались и после опубликования этих оповещений.

На территориях Украины и Крыма, занятых войсками Добровольческой армии, советские «лопатки» первого выпуска имели беспрепятственное хождение во все время пребывания там Добрармии.

Украинская Социалистическая Советская Республика вначале допускала на своей территории обращение любых казначейских знаков достоинством в 50 карб. независимо от места их изготовления и эмитента. Однако, в начале 1920 года Народный банк Российской Федерации предложил всем финансовым отделам, конторам, казначействам и сберегательным кассам Украины прекратить прием выпущенных прежними украинскими правительствами казначейских знаков достоинством в 25,50 и 1000 карбованцев и кредитных билетов в гривнах всех достоинств. При этом использование всех этих знаков в частном обороте временно ещё сохранялось.

В распоряжении указывалось также, что «впредь обязательными к приему в пределах Украинской Советской Республики остаются, наряду с общероссийскими денежными знаками ... лишь украинские казначейские знаки в десять карбованцев выпуска 1919 г.»[13].

Как видно, в документе не было никаких указаний относительно украинских казначейских знаков, выпущенных в Одессе советскими властями. Однако, по смыслу текста видно, что этим распоряжением было запрещено свободное хождение на территории Советской Украины и советских «лопаток».

Советские власти на местах (губревкомы, губфинотделы), зачастую по-своему толковали распоряжение Нарбанка РСФСР и нередко нарушали его, выпуская свои обязательные постановления относительно хождения украинских казначейских знаков на подведомственных им территориях.

Декретом совнаркома УССР от 8 мая 1920 года было дано разъяснение по этому поводу. В документе, подписанном Предсовнаркома Украины Х.Ра-ковским, прямо указывалось, что «из числа украинских денежных знаков свободное хождение имеют только карбованцы, выпущенные советской властью: десятирублевого достоинства, а также пятидесяти рублевого достоинства нижеследующих серий: АО 236, АО 237 ... АО 250» [14]. Из приведенного текста видно, что советские «лопатки» первого выпуска этим декретом к обращению не допускались.

Список литературы