Бумажные деньги дореволюционных образцов занимают определенное место среди многочисленных разделов бонистики и являются предметом исследования. В частности, некоторые коллекционеры - бонисты заняты систематизацией кредитных билетов царских образцов по литерам и подписям кассиров с целью распределения их «по годам печатанья» (подобно тому, как нумизматы распределяют монеты по годам чеканки). Известно, что все купюры одинаковых номиналов помечены лишь одним годом—годом утверждения каждого образца.

Поскольку же николаевские деньги были в обращении до 1922 г., у некоторых коллекционеров возникло желание определить также и купюры, отпечатанные будто бы и при Советской власти. Версию о «советском происхождении» некоторых выпусков николаевских денег распространил ряд иностранных источников, в том числе и каталог Н. Кардакова, изданный в Германии. Причем подкреплялась она ложным предположением о необходимости печатать царские деньги «для расчетов с крестьянством», а также наличием, расцветок среди одинаковых купюр и прочими «аргументами». Особенно укрепилась эта версия после обнаружения архивных документов о выпуске царских денег в советское время. Некоторые коллекционеры, обрадованные таким «бесспорным» доказательством, составили обширные, трудолюбиво разработанные таблицы царских денег, которые якобы печатались чуть ли не до 1922 года.

Однако такие таблицы вызвали множество недоуменных вопросов, затруднявших определение года печатания купюр и создававших явную путаницу. Возник принципиальный вопрос: а правильно ли вообще считать, что николаевские бумажные деньги печатались в советское время?

Это заставило нас обратиться за консультацией на кафедру «Денежное обращение и кредит СССР» Ленинградского Финансово-Экономического института к заведующему кафедрой — доктору экономических наук М. И. Серебряному, к доценту той же кафедры — кандидату экономических наук П. Р. Сыромятникову, а также к старейшему русскому финансисту» — профессору Ленинградского института Советской торговли, доктору экономических наук А. И. Буковецкому, которым выражаем глубокую благодарность за отзывчивость, деятельное участие в получении нужных данных и исчерпывающих разъяснений. Мы получили полное представление об этом принципиальном вопросе, вовсе не требующем каких-либо новых изысканий.

Согласовав текст настоящей статьи с профессорами двух упомянутых институтов и получив их одобрение, кратко излагаю сведения, полученные от этих авторитетных финансистов.

Оказалось, что ответ на интересующий нас принципиальный вопрос станет ясен сам собой, если мы познакомимся с системой денежного обращения в дореволюционной России, (принятой в основном также и в настоящее время).

Прежде всего надо сказать, что эта система вызвана к жизни и обусловлена огромными пространствами страны, затруднявшими быструю переброску денег. Поддержание эквивалента бумажных денег на должном уровне по всей территорий государства требовало системы, резко отличавшейся от системы денежного обращения в западных странах. Говоря весьма кратко, суть этой системы заключается в том, что после очередного утверждения образцов (или образца) новых денег, купюры всех номиналов (или номинала) сразу же заготавливались в количестве, во много раз превышающем потребность в бумажных деньгах. Эти «лишние» деньги распределялись между многочисленными Отделениями государственного банка по всей территории страны и хранились в особых сейфах с тремя ключами, которые находились у трех ответственных лиц в каждом Отделении.

Количество денег, предназначенных к обращению, ВЫПУСКАЛОСЬ и находилось в обращении, а весь огромный «избыток» бумажных денег оставался в сейфах неприкосновенным. Причем надо особо подчеркнуть, что в сейфах хранились ВПОЛНЕ ЗАКОНЧЕННЫЕ И ОФОРМЛЕННЫЕ КУПЮРЫ, ВПЛОТЬ ДО НОМЕРОВ И ПОДПИСИ КАССИРОВ. В случае надобности, (например, в одном из Отделений оказалась существенная нехватка бумажных денег), по решению министерства, такому-то Отделению государственного байка разрешалось ВЫПУСТИТЬ В ОБРАЩЕНИЕ ИЗ СЕЙФА определенную сумму денег и именно тех купюр, в которых это Отделение нуждалось. (Так могло получиться что в обращение «вдруг» поступили деньги за подписью кассира уже умершего...), тогда в других местах, где оказывался избыток, деньги изымались из обращениям, таким образом, по всей стране равномерно поддерживался нужный уровень находящихся в обращении бумажных денег — в любое время.

Печатание бумажных денег, однажды осуществленное, не требует повторения на определенный период или до определенного момента. В предреволюционный период, точнее, в годы первой мировой войны, одним из таких моментов, например, оказалась недостача в запасах ряда сейфов кредитных билетов рублевого достоинства (в 1915 году) в связи с инфляцией и падением стоимости рубля до 7 копеек. По решению правительства, такой рубль, (т. е. образца того же 1898 г.), но уже не с порядковым номером, а. лишь с номером серии, был отпечатан и в соответствии с существующей системой денежного обращения распределен по Отделениям государственного банка в количестве и на сумму, как обычно, далеко превышающую установленный размер эмиссии. Вторично такая необходимость возникла в отношении другого номинала — 5 рублей (также отпечатанного только с номером серии), но уже при Временном правительстве, в мае 1917 г. А уже в сентябре были напечатаны известные «керенки» — денежные знаки очень небольшого размера и весьма простые в изготовлении, так как уже тогда повторение царских номиналов потеряло смысл и, с точки зрения производства денежных знаков, было нерентабельно.

Необходимо учитывать, что печатание, так же, как и допечатывание купюр сложного изготовления и высокого качества, весьма серьезное государственное мероприятие, выполнить которое в порядке текущей работы немыслимо; как в большом, так и в малом масштабе. В УСЛОВИЯХ РАЗРУХИ ЭТО БЫЛО ВООБЩЕ НЕОСУЩЕСТВИМО. Наличие оставшихся клише далеко не обеспечивает воспроизводство денег точно так же, как наличие ножа и вилки не обеспечивает обеда.

Советское правительство, лишенное первое время возможности печатать свои деньги, использовало все оставшиеся и еще не выпущенные из сейфов БОЛЬШИЕ ЗАПАСЫ бумажных денег старых образцов, не делая из этого никакой тайны. Причем использовались не только КРЕДИТНЫЕ билеты, но и другие знаки царского казначейства, получившие название ДЕНЕЖНЫХ СУРРОГАТОВ.

Если бы была возможность печатать советские деньги в тот крайне тяжелый период, этого бы не происходило!... Факт использования до предела больших остатков царских денег и других ВЕСЬМА НЕУДОБНЫХ знаков — суррогатов, когда-то отпечатанных в многократном «излишке» и «избытке», говорит об исключительно тяжелом положении нашего государства в то время, и наглядно, красочно иллюстрирует небывалую инфляцию. В тот момент (конец 1917 и начало 1918 г.) нечего было и думать о печатании КАКИХ-ЛИБО денег, в том числе и царских. Размножение ЛЮБЫХ денег не изменило бы тяжелое финансовое положение, которое было исправлено только после окончания гражданской войны. В условиях инфляции воспроизведение царских денег не оправдало бы себя по себестоимости и оказалось бы нелепым предприятием. Это замечание особенно относится к более мелким номиналам: рубль в то время был слишком малой величиной, и затраты на воспроизводство мелких купюр сложного изготовления были бы особенно нерациональны. В таком случае больше смысла было бы печатать только самые крупные купюры — 100 и 500 рублей, но и такое «предприятие» не оправдалась бы. Печатание царских купюр во время гражданской войны было ПРАКТИЧЕСКИ НЕОСУЩЕСТВИМО. Мы уже не говорим о такой нелепости в политическом смысле...

Исчерпав до предела всевозможные запасы, Советское правительство в период короткой передышки летом 1918 года получило, наконец, возможность и сразу же организовало печатание денег нового «образца 1918 г.», сперва в г. Пензе, затем в Москве и др. городах, (но только не в находившемся под угрозой вторжения Петрограде, где обычно печатались денежные купюры). Работа производилась весьма интенсивно, в три смены, чтобы как можно скорее создать необходимый запас, новый большой запас денежных знаков. (Эта работа была завершена к маю . 1919 г,, когда и состоялся фактический выпуск этих знаков). Характерно, что в этот трудный период оказалось невозможным создать свой, советский образец денег, и, пренебрегая даже гербовой символикой, использовали образцы, заготовленные еще при Временном правительстве (т. е. с гербом Временного правительства), однако уже за подписью советского управляющего. Тип этих «кредитных билетов» был упрощенный, не требовал сложной технологии и особых материалов, необходимых для печатания царских денег, обеспечить которое в то время было просто невозможно. ПО ПРОСТЫМ ТЕХНИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ. В дальнейшем же оказалось невозможным печатать бумажные деньги даже и такого низкого качества, как эти «кредитные билеты» и Советское правительство перешло на еще более упрощенный «образец 1919 года» и другие — единственно рентабельные в то время тяжелой разрухи. (Выпуск «серий 1919 года» — первой серии с гербом РСФСР — состоялся в том же году).

Денежные знаки местного значения, которые в период гражданской войны печатались во множестве городов, резко отличаются своим качеством от царских купюр точно так же, как примитивная самоделка отличается от фабричного изделия. И вовсе не случайно, что для целого ряда белогвардейских правительств деньги печатались в Англии, Германии, Америке и др. странах.

Предложение о воспроизведении царских денег в период гражданской войны может появиться лишь в результате незнания основ денежного обращения и технологии производства бумажных денег. Особая и «тайная» надобность в царских деньгах «для расчетов с крестьянством» В УСЛОВИЯХ ПРОДРАЗВЕРСТКИ — совершенная бессмыслица!.. Интересно отметить, что к моменту становления золотого советского рубля, он стоил 50.000.000.000 (пятьдесят миллиардов) рублей деньгами, выпущенными до 1922 г. Если отпечатать эту сумму царскими рублями, то для перевозки только одной бумаги для такого «рубля» потребовалось бы несколько товарных поездов... Без длительного спора мы должны согласиться, что такое производство царских денег... «для расчета с крестьянством» было бы безусловно нерентабельно! Короче говоря, с любой стороны такое предположение нереально.

Если же задаться вопросом, когда и где появились в обращении такие-то литеры, нужно было бы поднять архивы БУКВАЛЬНО всех Отделений государственного банка ПО ВСЕЙ ТЕРРИТОРИИ ЗА ВСЕ ВРЕМЕНА с момента утверждения образцов до выпуска в обращение последних запасов купюр в различных местах страны. И без такой, по существу бесполезной, работы нельзя говорить, что такие-то литеры выпущены в такие-то годы при царском правительстве, или при Временном правительстве, или при Советской власти. Распределение литер по годам бессмысленно по существу вопроса, т. к. литеры «младшие» могли появиться в обращении раньше «старших», причем в самых разных местах страны. И такое явление могло произойти как полностью, так и частично. Причем могло оказаться, что при царском правительстве некоторые литеры не вышли совсем и «дождались» того момента, когда их использовало Временное правительство, а затем и Советская власть, в основном до 1917—1918 года, а частично и несколько позднее (теоретически до 1922 года). Это и создавало ЛОЖНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ о том, что будто бы царские деньги печатались при Советской власти. В наших архивах существует МНОЖЕСТВО документов, свидетельствующих о выпуске царских денег в советское время, но каждый из них может утверждать факт ВЫПУСКА каких-либо купюр с определенными литерами и подписями кассиров только В ДАННОМ МЕСТЕ И В ДАННОЕ ВРЕМЯ.

Однако другой, дореволюционный документ может зафиксировать выпуск ТЕХ ЖЕ САМЫХ КУПЮР, с теми же литерами и подписями кассиров В ДРУГОМ МЕСТЕ И НА МНОГО ЛЕТ РАНЬШЕ (только, разумеется, с совершенно другими номерами). Не исключено, что самые последние остатки царских купюр задержались в запасах сейфов, как сказано выше, до 1922 года. Тогда документ об их выпуске в советское время, конечно, существует. Это может относиться даже к остаткам купюр за подписями управляющих бывших до Шилова, т. е. за подписями управляющих Коншина, Тимашева, а также и Плеске, и вообще, ко всем купюрам, утвержденных, находящихся в обращении и еще не отмененных образцов, (не отмененных также и Советским правительством, и до известного декрета об их отмене, используемых наряду с использованием всевозможных денежных суррогатов). Попытка свести в таблицу те или иные литеры (или подписи кассиров) для того, чтобы причислить их к тому или иному году выпуска бессмысленна. Она приведет только к ложному представлению о системе денежного обращения и ничего не покажет.

Версия о печатании царских денег Советским правительством, опубликованная в Германии в каталоге Кардакова и др. иностранных источников, является ошибкой как авторов подобных утверждений, так и тех, кто снабжал их сведениями по этому вопросу, не обладая достаточной компетенцией. Причина же ошибки легко объясняется и заключается В ОТОЖДЕСТВЛЕНИИ ПОНЯТИИ «ВЫПУСК» И «ПЕЧАТАНИЕ», а также, и главным образом, В НЕЗНАНИИ СИСТЕМЫ ДЕНЕЖНОГО ОБРАЩЕНИЯ и конкретной финансовой обстановки в годы гражданской войны. К тому же эта ошибка старательно развита и дополнена прямым домыслом о том, что «вновь» напечатанные деньга отличаются будто бы и внешним видом... Авторам такого утверждения надо бы знать, что более бледные краски, также как и несколько измененный их состав или некоторое (микрометрическое!..) отличие по толщине бумаги — обычное явление при печатании ЛЮБЫХ денег! Это липший раз говорит о сложности технологии их изготовления, так как абсолютно невозможно выдержать спектрально-точную идентичность всего комплекса применяемых красок и других сложных компонентов производства денег. Разновидности в таком случае неизбежны. И эти «разновидности», в числе других отпечатанных купюр, поступали в сейфы одновременно. Попытка причислить их к различным годам изготовления так же бессмысленна, как и распределение подписей кассиров по годам выпуска.

Таким образом, на интересующий нас принципиальный вопрос может быть только один ответ: царские деньги ВЫПУСКАЛИСЬ Советским правительством в основном до 1918 г. (частично несколько позднее) и использовались до предела, но в советское время никогда НЕ ПЕЧАТАЛИСЬ и печататься не могли. Однако следует помнить, что ИСПОЛЬЗОВАЛИСЬ царские деньги довольно долго, вплоть до известного постановления СНК от 8 сентября 1922 г., когда впервые был запрещен ВЫПУСК в обращение царских кредитных билетов. Одновременно, для установления однородности денежного обращения, был запрещен ВЫПУСК ИЗ ЗАПАСОВ СЕЙФОВ И ВСЯКИХ ДРУГИХ ДЕНЕЖНЫХ ЗНАКОВ, КУРСИРОВАВШИХ ДО 1922 РОДА. Был готов к выполнению своих обязанностей золотой червонец, и полноценный советский рубль становился на собственные ноги. Этот процесс полностью завершился в 1923—1924 годах.

В связи с выяснением вопроса принципиального возникает вопрос непосредственно с ним связанный, чисто коллекционный: возможен ли какой-либо иной принцип подбора царских кредитных билетов, кроме подбора по рисунку и по году утверждения образца?

Для систематизации коллекционного материала, видимо, полезно признать некоторые УСЛОВНЫЕ периоды по подписям четырех управляющих, т е.: «период Плеске» (1894—1903 гг.), «период Тимашева» (1903—1909 гг.), период Коншина» (1910—1912 гг.) и «период Шипова» (1912— 1917 гг.);

Зная уже, что эти условные «периоды» отнюдь не говорят о годе печатания, а тем более о годе выпуска, но поскольку допечатывание тех или иных купюр периодически все же имело место, есть смысл считаться с этими «периодами», хотя мы и убеждены теперь, что купюра «периода Плеске» могла быть ВЫПУЩЕНА в «период Коншина» и даже в советское время теоретически до 1922 г. Такое собирательство имеет смысл еще и потому, что частичное допечатывание происходило в разных масштабах. Например, рубль образца 1898 г. за подписью Коншина весьма редок, известен среди коллекционеров Советского Союза в считанном количестве экземпляров и подчас отсутствует в крупных коллекциях. Видимо, в «период Коншина» запаса этой купюры в сейфах было достаточно, и допечатка в большом количестве не требовалась. Это предположение вполне подтверждается часто встречающимися рублями за подписями предыдущих управляющих Тимашева и Плеске. Тот же рубль за подписью Шипова - материал распространенный. Значит, к «периоду Шипова» запасы рублевых купюр иссякли и они были допечатаны в изрядном количестве.

Разная степень редкости наблюдается также в отношении пятидесятирублевой купюры оразца 1899 г. Как видно в «период Плеске» она была отпечатана в сравнительно малом количестве. То же повторилось с ней в «период Тимашева». Поэтому купюра в 50 р. за подписью Плеске и Тимашева относится к числу редких. За подписью Коншина она встречается значительно чаще, а уже за подписью Шипова — материал распространенный. Десять рублей за подписью Тимашева (образца 1909 г.) также встречаются реже, чем такие же других «периодов».

По-видимому, систематизация царских купюр по подписям управляющих имеет смысл.

Но то же самое нельзя сказать о подборе царских кредитных билетов по подписям кассиров. Здесь уже невозможно обнаружить никаких периодов, даже условных. Например, подписи кассиров Морозова, Софронова, Метца и др. встречаются в «периодах» от Плеске до Шипова включительно. Это лишь свидетельствует о длительной службе банковских чиновников, но никак не отражается на системе денежного обращения России. Подборка же купюр по литерам равноценна подпорке по порядку номеров… Смысл такого занятия берет начало в бессмыслице. Тогда будет затруднено понимание бонистики, как дисциплины полезной для познания истории, обладающей предметом, достойным изучения и достойно изучаемым.

http://www.bonistika.ru/anncms/biblio/14/