Бумажные денежные знаки, впрочем, как и любые деньги, всегда становятся объектом подделки. На какие бы ухищрения предотвращающие подделку не шел эмитент – всегда найдутся желающие обогатиться путем фальшивомонетничества.

Бумажные денежные знаки, впрочем, как и любые деньги, всегда становятся объектом подделки. На какие бы ухищрения предотвращающие подделку не шел эмитент – всегда найдутся желающие обогатиться путем фальшивомонетничества. Кроме применения различных способов защиты бумажных денежных знаков, важную роль в борьбе с фальшивомонетчиками играют мероприятия власти и финансовых органов.

В исторической литературе гуляет немало расхожих мифов о тех или иных денежных знаках различных государств, ставших объектом массовых фальсификаций, эти байки переписываются из книги в книгу. С подачи ряда представителей партии социалистов-революционеров (эсеров), опубликовавших свои мемуары после окончания гражданской войны, по страницам книг, газет и журналов до сих пор гуляют истории о «скверного качества денежных знаках, которые не подделывал только ленивый». Речь шла о 5% краткосрочных обязательствах Государственного Казначейства, выпускавшихся Временным Сибирским и Временным Всероссийским правительствами. Современные авторы часто повторяют эмоционально окрашенные эпитеты мемуаристов о том, что сибирские деньги, напечатанные на плохой бумаге красками для крыш, односторонние, разного размера и цвета в зависимости от достоинства быстро амортизировались и были настолько просты по технике изготовления, что в обращение проникало огромное количество фальшивых денег. К свидетельствам очевидцев событий следует относится более критично, так как зачастую, в силу незнания канвы исторических событий, в мемуарах сводились старые политические счеты либо происходил перенос событий и оценок происходившего в 1920 г. на период конца 1918 – середины 1919 гг.

Основное количество подделок обязательств Государственного Казначейства стало появляться в обращении в период крушения антибольшевистской России в конце 1919 г. либо в начале 1920 г. уже при других властях. Эти фальшивки не стоит увязывать с Временным Всероссийским правительством, ставя ему в вину «снисходительность, проявляемую при приеме сомнительных обязательств» или утверждать, что при Колчаке в денежном обращении было фальшивок на несколько сот миллионов рублей. Для того чтобы разобраться в этой ситуации, необходимо рассмотреть денежное обращение на востоке России и мероприятия государственной власти по борьбе с фальшивомонетчиками.

В конце мая 1918 г. на востоке России произошли события, положившие начало новому этапу гражданской войны. В результате вооруженного выступления Чехословацкого корпуса, поддержанного местным антибольшевистским подпольем, советская власть вскоре оказалась свергнутой на обширной территории от Волги до Тихого океана. На освобожденном от большевиков пространстве были образованы местные правительства различного толка и политической окраски, в большинстве случаев эсеровские. Некоторые из них изначально создавались с претензией на всероссийскую власть. В Урало-Сибирском регионе наибольший авторитет завоевало Временное Сибирское правительство.

После отхода большевиков на запад, Временное Сибирское правительство (как и другие региональные правительства) столкнулось с большими проблемами в сфере денежного обращения. Нужда в денежных знаках, в связи с громадными расходами, которые пришлось нести Временному Сибирскому правительству, была крайне велика. Из-за разрыва связей с эмиссионным центром ожидать получения денежного подкрепления из центра России в ближайшем будущем было невозможно. Положение было осложнено еще и тем, что недоверие к советской власти всех слоев населения вынудило его выбирать свои сбережения из банков и Государственных сберегательных касс и хранить их дома, вследствие чего на руках у населения, главным образом сельского, скопилось много денежных знаков.

Имевшихся в кассах Отделений и Казначейств Сибири денежных знаков было явно недостаточно. Временное Сибирское правительство было вынуждено искать решение этого животрепещущего вопроса. Решено было выпускать сибирские 5% краткосрочные обязательства по образу и подобию 5% краткосрочных обязательств Государственного Казначейства образца 1915 г. (так называемой длинной формы). Эти обязательства выпускались царским правительством сроками на 6, 9 и 12 месяцев первого числа каждого месяца (в январе выпускались второго числа), на них был указано место выпуска: Петроград. Поэтому их часто называли «петроградскими обязательствами».

Временное правительство допустило в денежное обращение в качестве законных платежных средств (с некоторыми ограничениями и без законодательного оформления) эти 5% краткосрочные обязательства Государственного Казначейства. В дальнейшем они широко использовались различными правительствами и местными властями на территории бывшей Российской империи в 1918-1920 гг. На советской территории 5% краткосрочные обязательства Государственного Казначейства образца 1915 г. были введены в денежное обращение законодательно правительством РСФСР наравне с кредитными билетами декретом ВЦИК от 21 января (3 февраля) 1918 г. по обозначенному на них номиналу.

На основании законов Временного Сибирского правительства от 1, 5 и 11 Октября 1918 г., Государственный Банк Сибири выпустил в обращение 5% краткосрочные обязательства Государственного Казначейства Сибири. Начало эмиссии было положено постановлением Административного Совета Временного Сибирского правительства от 1-го октября 1918 г., дополнительное постановление от 5-го октября устанавливало, что обязательства эти «имеют хождение по нарицательной стоимости наравне с денежными знаками и подобно последним обязательны к приему в платежи как в казну, так и между частными лицами на неограниченную сумму.

Выпущены были купюры номиналами в 500, 1000 и 5000 рублей, сроком до 1 октября 1919 г. Изначально эти 5% обязательства не планировалось выпускать в оборот как деньги. Их выпуск задумывался для того, чтобы «вытащить» из кубышек сельского населения денежные знаки. Планировалось распространять эти 5% обязательства как ценные бумаги в виде краткосрочного займа путем продажи населению, которое бы получало по ним фиксированный доход. Одновременно в обороте появились бы внесенные на банковские счета наличные деньги, которых так не хватало. Приступая к рассылке этих обязательств по своим учреждениям, Государственный Банк Сибири предлагал зачислять их, при получении на местах, по нарицательной стоимости не в разменный капитал, а как денежные знаки, непосредственно в оборотную кассу.

Вместе с циркуляром Государственного Банка от 16 октября 1918 г. №14/206. «О выпуске в обращение обязательств Государственного Казначейства Сибири» было разослано специальное объявление от Министерства финансов о вводе в обращение новых государственных денег. Всем учреждениям Государственного Банка предписывалось размножить это объявление, вывесить его копии на видных местах в помещении Отделения, разослать в подотчетные Казначейства и опубликовать это объявление в наиболее распространенных местных газетах.

Вслед за первым выпуском 5% краткосрочных обязательств Государственного Казначейства Сибири, через месяц, в ноябре 1918 г. последовал второй выпуск, номиналами в 500 и 5000 рублей. На этих обязательствах стоял срок до 1 ноября 1919 г. В дальнейших выпусках, из названия этих денежных знаков исчезло слово «Сибири», т.к. они стали выпускаться всероссийской властью – Временным Всероссийским правительством, образованном на Государственном совещании в Уфе в сентябре 1918 г.

Временное Всероссийское правительство выпускало краткосрочные обязательства Государственного Казначейства номиналами в 25, 50, 100 и 250 руб. и 5% краткосрочные обязательства Государственного Казначейства номиналами в 100, 500, 1000 и 5000 руб. На денежных знаках первого типа стояли сроки с 1 января по 1 июля 1919 г. На денежных знаках второго типа сроки с 1 декабря 1918 г. по 1 июля 1919 г. Данные денежные знаки получили обиходное название «сибирки» или «колчаковки». До поражения войск Колчака в конце 1919 г. они являлись основой денежного обращения антибольшевистской России.

Борьбу с фальшивомонетчиками лучше всего анализировать не по мемуарам и газетным заметкам людей, далеких от принятия решений, а путем анализа архивных документов: циркуляров и телеграмм Государственного Банка, переписки кредитно-финансовых учреждений. Многие из этих документов имели в свое время гриф секретности. Эти документы подтверждают, что в течение почти года никаких массовых фальсификаций государственных денежных знаков не происходило. Были отдельные инциденты, которые пресекались самым решительным образом.

В Ноябре 1918 г. Центральное Управление Государственного Банка Сибири разослало в подотчетные учреждения предупреждение о розыске одного (!) утраченного обязательства Временного Сибирского правительства номиналом в 5000 руб. В виду утраты при невыясненных обстоятельствах бланка краткосрочного обязательства Государственного Казначейства Сибири 5000 руб. достоинства, Государственный Банк, на случай возможного злоупотребления, предлагал установить наблюдение за предъявленными 5000 руб. обязательствами Государственного Казначейства Сибири. Работники кредитных учреждений предупреждались о необходимости обращать особое внимание на номер, герб и правую сторону этих обязательств, так как пропавший бланк не имел номера; изображение орла на гербе было неясное, совершенно расплывчатое, и кроме того, на правой стороне была поставлена чернильная надпись «негоден к обращению» с подписями чинов, выдававших этот бланк. Особой приметой разыскиваемого знака являлось то, что означенный бланк был перегнут несколько раз и имел довольно измятый вид, особенно с оборотной стороны.

Личность предъявителя, если бы таковое обязательство было представлено в Отделение или Казначейство надлежало в точности установить и донести немедленно по телеграфу в Центральное Управление Государственного Банка Сибири. Судя по архивным документам, разыскиваемый бланк в 5000 руб. был полиграфическим браком, выявленным бдительными чиновниками. Проследить дальнейшую судьбу этого пропавшего обязательства по архивным документам не представляется возможным.

В виду пропажи нескольких листов 5% краткосрочных обязательств Государственного Казначейства 5000 рублевого достоинства сроком 1 декабря 1919 с литерой «А», Государственный Банк своим циркуляром от 14 декабря 1918 г. предлагал «впредь, до особого распоряжения, вышеуказанные обязательства в платежи не принимать, в случае же предъявления таковых в кассы – обязательства задерживать, составляя акты допроса, и направлять вместе с актами судебным властям города Омска». Затем, в разъяснение циркуляра от 14 декабря, телеграммой Государственного Банка было разрешено свободное хождение обязательств 5000 руб. достоинства сроком от 1 декабря 1919 г. с литерой «А» только имеющих на правом угле дополнительную подпись кассира Васильева. Образцы данных обязательств были высланы в подотчетные учреждения.

Для того, чтобы воспрепятствовать появлению в обращении пропавших нескольких листов 5% краткосрочных обязательств, Государственный Банк пошел на то, чтобы выпускаемая новая партия 5% обязательств Государственного Казначейства достоинством в 5000 руб. сроком 1 декабря 1919 г. с литерой «А» имела отличительным признаком дополнительную подпись «Кассир Васильев» помещенную в правом нижнем углу над надписью «Омск 1 декабря 1918 г.»

На обязательства этой новой серии не распространялось распоряжение о приостановке к приему в платежи, и потому они имели свободное хождение наряду с другими денежными знаками. В каталогах бумажных денежных знаков этот интересный факт отмечен как вариант «с подписью кассира». Напрашивается аналогия с известным бонистам случаем, когда была украдена партия денежных знаков серий Г и Д достоинством в 100 руб. Терского Совета Народных Комиссаров. На оставшиеся сторублевки этих серий была дополнительно проставлена надпечатка «Ср.Г.Д.». Украденные денежные знаки без такой надпечатки также объявлялись фальшивыми.

В целях борьбы с подделками, Отдел Кредитных билетов Государственного Банка 21 марта 1919 г. разослал по отделениям и казначействам свой циркуляр за №5-6 «О признаках поддельных 5% обязательств Государственного Казначейства Сибири 500 руб. срока 1 ноября 1919 г.» В данном документе приводилось описание наглядных признаков поддельных 5% краткосрочных обязательств Государственного Казначейства Сибири 500 рублевого достоинства срока 1 ноября 1919 г. (выпущенных 1 ноября 1918 г.) и таблицы рисунков №№1 и 2. Государственный Банк поручал заведующим Отделениями и казначеям ознакомить с этим описанием и рисунками кассовый персонал вверенных учреждений.

У фальшивых денежных знаков на лицевой стороне была найдена опечатка в нижней строке текста «дится не инане» вместо «дится не иначе», имелись различия в исполнении государственного герба и в узорной розетке, обрамляющей герб. Защитная сетка на обороте денежного знака была более сжата и имела довольно неряшливое исполнение. Впоследствии, скорее всего, именно эти фальшивые денежные знаки, были внесены в каталоги как вариант с опечаткой.

Обнаруженные в кассе при пересмотре, а также принятые впоследствии фальшивые обязательства Государственного Казначейства, подлежали отсылке в Иркутское Отделение Государственного Банка вместе с показаниями лиц, предъявивших их в кассу банка и казначейства. Подделываться таким образом могли нижеприведенные денежные знаки достоинством в 500 руб.

Полиграфическая база и технические возможности на Урале и в Сибири для изготовления большого количества однотипных государственных денежных знаков Временного Всероссийского правительства была очень слабой. Это привело к тому, что заказы на выпуск краткосрочных обязательств размещались в разных городах, в типографиях, изначально не приспособленных к выпуску бумажных денежных знаков. Они печатались в Екатеринбурге, Иркутске, Омске и Томске. Возможно, существовали планы по организации денежных фабрик в других городах. Специального исследования по привязке выпусков тех или иных номиналов денежных знаков, их типов, видов и вариантов к городам и предприятиям, их выпускавшим, нет. Делом для дальнейших исследований является более подробная их систематизация и каталогизация.

Изношенность печатного оборудования, вызванного отсутствием запасных частей, поставлявшихся до первой мировой войны в основном из Германии, а так же недостаток специальных красок и качественной бумаги в достаточных для массового производства объемах, так же увеличивали неоднородность исполнения выпускаемых бумажных денежных знаков. Эти же причины, т.е. слабая полиграфическая база, отсутствие расходных материалов и т.д. являлись в свою очередь и важным препятствием для организации на территории антибольшевистской России массовой подделки государственных денежных знаков.

Как и при любом другом производстве, в деле изготовления бумажных денежных знаков, случался полиграфический брак, вовремя не выявленный и попавший в обращение. Центральное Управление Государственного Банка в Омске, отправило Управляющим Конторами и Отделениями циркуляр от 8 мая 1919 г. за №5-б., в котором сообщалось: «По встретившейся надобности предлагаю Вам, впредь до отмены настоящего распоряжения производить проверку по листам всех присылаемых вам из Омска из отдела Кредитных билетов, краткосрочных обязательств. В случае обнаружения недочета листов или наложения листов с существенными дефектами, например: отсутствие номера и пр. сообщать секретным донесением на мое имя с приложением акта и бандероли от дефектной пачки. При этом представлялось бы желательным, чтобы означенное распоряжение было сделано по вашей инициативе и носило бы секретный характер. Управляющий Рошковский».

В Государственном архиве Курганской области имеется документ, дающий представление о выявленных вариантах полиграфического брака. «Настоящий акт составлен Курганским Отделением Государственного Банка в том, что 5 июля 1919 г. при проверке наличности краткосрочных обязательств Государственного Казначейства по оборотной кассе Отделения обнаружено, что в пачке обязательств 50 рублевого достоинства лит. Б.Б. №0065 оказался один чистый лист без текста с одной только цифрой «50». В пачке лит. Б.Б. №0062 срок выпуска 1 января 1919 г. литера Б.Б. и №0062 вследствие косой резки оказались вверху. В пачке лит. Б.Б. №0078 срок обязательства «1 апреля 1920 года» и достоинство «руб.50» оказались надрезанными. В изложенном настоящий акт составлен за надлежащими подписями и с приложением казенной печати. г. Курган 5 июля 1919 г. Оболочки пачек при сем прилагаются».

Борьба с фальшивомонетчиками не останавливалась. Благодаря деятельности полиции, данная противоправная деятельность часто пресекалась буквально на корню. Примером служит сообщение в газете «Вестник Приуралья» под названием «Фабрика денег». «1 мая в городе Екатеринбурге в х. №12 по Тарасовской набережной в квартире К.К. Штоль чины уголовного розыска, при обыске, нашли, стоящие под кроватью 3 ящика, в которых оказались все принадлежности для печатания Сибирских денежных знаков: литографский камень с изображением краткосрочного обязательства Государственного Казначейства 25 рублевого достоинства, несколько прессов, много бумаги для печатания денег и пр.

Арестованные Штоль и его сообщники германский подданный О.Зубровский, служащий в экспедиции заготовления Государственных бумаг, б. Литография Судакова и Австрийский подданный Ф.Скалок работавший в топографическом Отделе при Штабе Сибирской Армии, сознались и объяснили, что они уже пробовали делать оттиски, которые вышли хорошо. Арестованных отправили в тюрьму. Дело их передано Прокурору Екатеринбургского Окружного суда».

Данное сообщение примечательно по нескольким причинам. Во-первых, тем, что эти фальшивые денежные знаки пробовали изготовить сотрудники Экспедиции заготовления Государственных бумаг, имевшие практический опыт, и возможность ознакомиться с технологическим процессом. Во-вторых, эти фальшивомонетчики, скорее всего, были из числа бывших военнопленных немецкой и австрийской армий. Во время мировой войны на просторах России находилось большое количество военнопленных. Достаточное количество из них составляли квалифицированные рабочие полиграфисты: литографы, цинкографы, печатники, наборщики и т.д. Так как многие российские рабочие были призваны на фронт, их места постепенно занимались рабочими из числа бывших военнопленных, имеющих соответствующую квалификацию. Во многих местах страны, при анализе персонального состава как работников экспедиций, выпускавших бумажные денежные знаки, так и среди фальшивомонетчиков, мы часто встречаем фамилии подданных Германии и Австро-Венгрии. Как пример можно привести рассказанную Н.Наволочкиным историю о попытке выпуска под Красноярском в конце осени 1919 г. фальшивых обязательств Государственного Казначейства достоинством в 250 руб. на сумму в несколько миллионов рублей. Всю техническую сторону взял на себя бывший военнопленный, венгр Ингорф. Он изготовил печатный станок, нумератор, резак и прочие приспособления. При сбыте подделок фальшивомонетчики были арестованы, а большинство фальшивок не попало в обращение.

В мае 1919 г., в связи с проводимым изъятием из денежного обращения «керенок», в прессе стал подниматься вопрос о выявлении среди них большого количества фальшивок. Так как подавляющее количество «керенок» было выпущено Советским правительством, вызывает несомненный интерес явно не случайное и одновременное появление в прессе сообщений и о подделках государственных денежных знаков Временного Всероссийского правительства. Создается впечатление, что через прессу проводилась целенаправленная акция на подрыв доверия к государственным денежным знакам. Так, газета «Курганская свободная мысль» в заметке «Поддельные знаки» писала: «Государственным казначейством открыта подделка краткосрочных казначейских знаков: по всем торгово-промышленным учреждениям разосланы предостережения с указанием поддельных номеров. Оказались поддельными тысячерублевки №№ 11200 и 00200, двухсотпятидесятирублевки №862, сторублевки 0082, пятидесятирублевки 7216, АА. 9051, ББ. 0051 и 59 и двадцатипятирублевки АА. 26, 27, 29. Все деньги очень хорошо подделаны и открыть можно с большим трудом, выдает подделку более худшее качество бумаги».

В ответ на эти инсинуации, Государственным Банком из Омска по всем Отделениям была направлена телеграмма от 8 мая 1919 г. за №03581 следующего содержания: «Сообщите Казначействам, печатайте, широко распространяйте летучки, публикуйте во всех местных газетах следующее объявление Государственного Банка.

За последнее время в повременной печати появились известия о большом количестве поддельных обязательств Государственного Казначейства, кроме того, кем-то усиленно распространяются списки с номерами якобы поддельных обязательств. Ввиду этого Государственный Банк объявляет: 1) никаких списков с указанием поддельных обязательств Государственным Банком не издавалось. 2) распространение всех подобного рода слухов направленных на подрыв доверия населения к денежным знакам Российского Правительства является результатом злостной провокации».

Ретроспективный анализ показывает, что, скорее всего, у этой провокации «ноги росли» из Русско-Азиатского банка. Не смотря на то, что данный банк назывался Русско-Азиатским, он был преимущественно французским и своей финансовой деятельностью зачастую мешал и даже вредил Российскому правительству адмирала Колчака.

Из секретной телеграммы от 21 июля 1919 г. управляющего генеральным консульством России в Харбине посланнику России в Китае. «По имеющимся в генеральном консульстве доверительным сведениям, Русско-Азиатским банком несколько времени тому назад были получены образцы обязательств Государственного казначейства 1 000 и 5 000 руб. достоинства. До их получения банк принимал эти обязательства под гарантией Государственного Банка возместить все убытки, могущие произойти от приема фальшивых билетов. В настоящее время означенная гарантия, понятно, снята, и прием происходит под ответственность самого банка. По получении образцов, дирекцией банка был предпринят осмотр кассы для выяснения – насколько ранее принятые обязательства соответствуют образцам. При этом оказалось, что в кассе имеются обязательства 1 000 и 5 000 р. достоинства семи видов и 14 разновидностей, из коих ни один не соответствует вполне присланным образцам.

Это обстоятельство вынуждает банк отказаться впредь от приема «сомнительных» купюр, каковых, конечно, должно оказаться таким образом подавляющее большинство. Предполагается, что прием этих обязательств будет производиться банком лишь на комиссию для отправки в Омск на экспертизу.

Вполне понятно стремление банка оградить себя от убытков, могущих произойти от приема фальшивых обязательств, однако осуществление вышеизложенного проекта приведет к неисчислимым последствиям, которых в данное время даже нельзя всех предвидеть. Одним из них несомненно явится полное обесценение сибирских обязательств. Вполне возможно также, ввиду недостатка на денежном рынке «зеленых» и романовских кредитных билетов, переход на японскую валюту…».

В полосе отчуждения КВЖД и в главных морских воротах белой России – Владивостоке, позиции Русско-Азиаткого банка были незыблемы. Малейшая гримаса на лице кассира по поводу «сомнительности» той или иной купюры, моментально обрастала слухами и сплетнями. В свою очередь в условиях нестабильного положения Временного Всероссийского правительства А.В. Колчака в конце лета 1919 г. это вызывало спекулятивные колебания курса русского рубля на «черных» биржах.

Кроме обязательств Государственного Казначейства подделывались и другие денежные знаки. Временное Всероссийское правительство допустило к обращению в качестве денежных знаков выпущенные Самарским Комучем %% бумаги. Эти деньги подделывались в основном путем подчисток и переделок номиналов. Из Омска во все отделения Государственного Банка 18 марта 1919 г. была направлена телеграмма следующего содержания: «Появились в обращении с искусно переделанными суммами как цифр, так иногда и прописью Уфимские краткосрочные обязательства и %% бумаги выпущенные взамен денежных знаков. Подделка легко обнаруживается внимательным рассмотрением. Просмотрите оплаченные».

В след за телеграммой, особым циркуляром Отдела Кредитных билетов Государственного банка за №9-б от 31 марта 1919 г. вновь сообщалось о появлении в обращении с переделанными суммами обязательств и % бумаг выпущенных в качестве денежных знаков Комучем. В кассы некоторых Отделений предъявлялись для обмена обязательства Совета Управляющих Ведомствами бывшего Комитета Членов Учредительного Собрания с переделанными цифрами в 50 и 100 на 1000. Имелся также случай предъявления 5 ½% облигации военного краткосрочного займа 1916 г. с пробивными знаками и штемпелем Самарской Конторы и переделанными словами суммы 50 на 5000 руб.

По обозрении переделанных обязательств выяснилось, что сумма, как обозначенная цифрами в правом крайнем углу, так и с левой стороны, а в некоторых случаях и в тексте прописью, была подчищена и переделана на другую. На облигации военного займа в обозначении суммы прописью во второй части слова пятьдесят буквы «десять» переделаны на слово «тысяч» довольно искусно. Об этом Государственный Банк считал необходимым поставить Отделения в известность в подтверждение и дополнение к циркулярной телеграмме от 11 марта за №672 и предупреждал о необходимости, при размене обязательств, выпущенных в Уфе, обращать особое внимание на сумму, как обозначенную цифрами, так и прописью в тексте, сличая с образцами этих обязательств. Делалось это в порядке циркуляра от 14 декабря 1918 г. за №32.

Государственный Банк сообщал своим отделениям, что образцы краткосрочных обязательств, выпущенных в Уфе, в ближайшем будущем будут высланы Омским Отделением всем Отделениям, не получившим таковых до настоящего времени (из Уфы). Так как имеющихся образцов обязательств было недостаточно для рассылки по всем Отделениям Банка, то взамен образцов некоторым Отделениям высылались из оборотной кассы подлинные обязательства с проводом по счету с Банком за учреждение, в которое денежные знаки высылались.

Такой порядок рассылки вместо образцов, за неимением последних подлинных знаков, имел место и в последствии в отношении других денежных знаков. Государственный Банк предлагал Отделениям, по получении взамен образцов подлинных денежных знаков зачислять последние в оборотную кассу с одновременным проводом по счету с Банком и уведомлением о получении, как выславшего знаки учреждения, так и Государственного Банка. В циркулярных распоряжениях особо отмечалось, что накладывать какие-либо штемпели на высланные взамен образцов подлинные денежные знаки не следовало.

Случались кражи денежных знаков и из отделений банков. Как отмечалось выше, зачастую украденные денежные знаки объявлялись фальшивыми и неплатежными. 20 мая 1919 г. министр финансов И.А. Михайлов в циркуляре об обмене облигаций выпущенных вместо денежных знаков в Забайкальской области разрешал отделениям Государственного Банка обменивать на общегосударственные денежные знаки облигации военных займов и займа Свободы достоинств не свыше 100 руб. выпущенных в качестве денежных знаков в Забайкальской Области со штемпелями и печатями 1) Верхнеудинского Казначейства и 2) Читинского Отделения.

Из числа облигаций Займа Свободы, выпущенных Читинским Отделением объявлялись недействительными и не подлежащими к обмену похищенные из Отделения, имеющие под штемпелем подписи за Управляющего Борман или «Абросимов» или «Адамчевский», а также «Борисоглебский», при сочетании последней подписи с подписью за Контролера «Абросимов». Сообщая об этом, Государственный Банк предлагал отделениям производить обмен вышеозначенных облигаций на общегосударственные денежные знаки в порядке указаний циркуляра от 14 декабря 1918 г. за №3.

Находились умельцы, которые путем переделки увеличивали номиналы купюр. 20 Июня 1919 г. Отдел Кредитных билетов Государственного Банка довел до сведения Управляющих Конторами и Отделениями циркуляр о появлении в обращении переделок из 1000 в 5000 руб. обязательств сроком до 1 октября 1919 г.

В циркуляре говорилось, что в обращении появились обязательства Государственного Казначейства новых выпусков 1000 рублевого достоинства срочные 1 октября 1919 г. переделанные на 5000 рублевые. Отличительные черты подделки следующие: а) на местах переделки заметна особая глянцевитость, б) обозначающее сумму прописью слово «пять» в начале второй строки текста выходит за пределы строки, в) в конце слова «тысячъ» мягкий знак «тысячь», г) французский и английский текст остался без изменения, д) формат переделанного тысячерублевого обязательства несколько меньший, чем пятитысячного.

Сообщая об этом, Государственный Банк предлагал обратить внимание кассового персонала на необходимость особой осторожности при приеме в кассы вновь поступающих обязательств 5000 достоинства, находящиеся же в кассе обязательства 5000 руб. достоинства должны были быть тщательно просмотрены. В случае предъявления в кассы обязательств с переделанными цифрами Отделению надлежало отбирать от приносителей вместе с обязательством заявление и затем в дальнейшем поступать применительно к указаниям циркуляра Банка от 18 декабря 1918 г. за №107.

Отделения Государственного Банка и Казначейства, в процессе приема местных денежных знаков для определения их платежности направляли сомнительные дензнаки по месту выпуска. Иногда по этому поводу возникала неразбериха или большая переписка. Поэтому, 4 Июля 1919 г. по всем Конторам и Отделениям Министерством финансов рассылается циркуляр «О порядке высылки ветхих и сомнительных дензнаков».

Подтверждая телеграмму от 26 июня с.г. за № 2117 Государственный Банк предлагал Конторам (Отделениям) все общегосударственные денежные знаки, принятые для определения платежности, а также фальшивые – для уничтожения отправлять Омскому Отделению, дописывая в левом углу пакетов с отсылаемыми ценностями слово «КРЕБИЛЮ».

Вместе с этим Государственный Банк сообщал, что определение платежности поврежденных местных денежных знаков, уничтожение фальшивых и сожжение изъятых из обращения ветхих местных денежных знаков должно производиться учреждениями Банка по месту выпуска знаков. В виду этого Государственный Банк предлагал Отделениям все сомнительные, фальшивые и другие местные денежные знаки направлять для определения платежности не в Омское Отделение, а в учреждения Банка по месту выпуска знаков. Этим учреждениям давались особые указания относительно порядка уничтожения местных знаков.

Вследствие предоставления от 8 июля 1919 г. за №4523 Государственный Банк давал знать своим подотчетным учреждениям, что все фальшивые денежные знаки, обнаруженные на местах, по ознакомлении с ними кассового персонала Отделения, должны высылаться в банк, для составления описания этих знаков.

По свидетельству А.И. Погребецкого, за период омской государственности фактическая эмиссия достигла почти пять миллиардов рублей, помимо коих еще более 1 миллиарда руб., знаками таких же образцов «по инерции», автоматически продолжали наводнять денежный рынок еще в течение полутора месяцев после падения правительства адмирала Колчака.

Погребецкий считал, что «этой суммой не ограничивалось количество обращавшихся на рынке «сибирских», так как в оборот проникало еще неизвестное, но не малое количество фальшивых обязательств Казначейства, по сведениям, массами — на десятки и сотни миллионов заготовлявшихся на Востоке, в Китае и Японии». В этой связи следует отметить, что фальшивки иностранного происхождения стали изготавливаться и поступать в обращение в конце осени 1919 г., когда у государства стало не хватать сил и возможностей по пресечению противоправных действий русских и иностранных фальшивомонетчиков.

По отношению к подделке денежных знаков иностранцами, исследователи часто вспоминают постановление Осакского (Япония) Кассационного Департамента, который 11 июня 1920 г. вынес оправдательный вердикт по делу двух японских коммерсантов, живущих во Владивостоке — Инуое и Сосики, — привлеченных к ответственности за фабрикацию 10.000 штук 250 руб. знаков сибирского правительства на сумму 2,5 миллиона рублей. Интересно, что в литературе, спустя 80 лет эта цифра увеличилась в 1000 раз. В своей книге Р.В. Николаев написал, что при задержании двух японцев у них было изъято поддельных обязательств на сумму в 2.500.000.000 руб.

В первой инстанции — в Вакоямском Окружном Суде — обвиняемые были присуждены к каторге, затем подали апелляцию, причем выставили в качестве мотива то обстоятельство, что Омское Правительство, с точки зрения международного права, нельзя признать государственной единицей: оно не находится в дружественных отношениях с Японией. Это заявление было кассационным департаментом принято во внимание и, при вторичном разборе, были приглашены специальные эксперты от Министерства Иностранных Дел.

Соображения к вынесению оправдательного вердикта кассационным департаментом были следующие: «Омское пр-во не представляло Россию, не возглавляло государственное целое и не являлось дружественным Японии государством, чьи интересы должны быть защищаемы, а поэтому обвиняемые не могут быть привлечены к ответственности за подделку иностранных денег». Мы можем добавить, что японцы Инуое и Сосики подделывали денежные знаки уже несуществующего государства, пусть даже и находящиеся в обращении.

Свою лепту в создании мифа об огромном количестве фальшивых краткосрочных обязательств Государственного Казначейства внес сменивший И.А. Михайлова на посту министра финансов Временного Всероссийского правительства Лев Викторович Фон-Гойер. Мало того, что он был видным представителем Русско-Азиатского банка, о негативной роли которого мы уже говорили. С приходом Л. Фон-Гойера кардинально меняются как финансовая политика правительства, так и планы по проведению будущей денежной реформы. В соответствии с ними планировалась девальвация выпускавшихся государственных денежных знаков и обмен их не 1:1, как предлагал И.А. Михайлов, а по значительно меньшему курсу. Именно этими обстоятельствами продиктованы высказывания Л. Фон-Гойера в докладной записке Верховному Правителю от 31 октября 1919 г. приводимые А.И. Погребецким: «Сумма действительно обращавшиеся в населении казначейских обязательств значительно больше (стоящей на балансе) в виду огромного количества фальшивых обязательств, для изготовления коих, вследствие чрезвычайной легкости подделки, беспрерывно появляются в Сибири и за границей особые фабрики».

Высказывания Л.Фон-Гойера о чрезвычайной легкости подделки краткосрочных обязательств оставим на его совести. Например, основные денежные знаки Советской России – «керенки», от подделок были защищены не лучше. Ретроспективный анализ показывает, что керенки фальсифицировались значительно чаще и куда в более значительных количествах. Это объясняется и более сильной полиграфической базой оставшейся в Советской России, и появившейся после окончания первой мировой войны возможности получать из европейских государств запчасти для полиграфического оборудования, бумагу, краски и другие расходные материалы. Немаловажную роль играло и то, что советское государство до начала 20-х гг. практически не боролось против фальшивомонетчиков. Объективно фальшивомонетчики играли на руку Народному Комиссариату Финансов, подрывавшему тылы антибольшевистской России массированными выпусками денежных знаков, которые постепенно превращались в никому не нужные бумажки.

Наиболее ярко и афористично протекавшие в денежном обращении Советской России процессы охарактеризовал Е.А. Преображенский в предисловии к своей книге «Бумажные деньги в эпоху пролетарской диктатуры». «Я хотел бы посвятить это несовершенное произведение тому, кто совершенством своих произведений и их несметным количеством дал повод к написанию этих страниц: печатному станку Народного Комиссариата Финансов. Бумажные деньги Советской Республики поддержали новую власть в самый трудный период ее существования, когда не было возможности прямыми налогами оплатить издержки гражданской войны. Слава нашему печатному станку! Ему осталось, правда, уже не так много жить, но зато он на три четверти сделал свое дело. В архив великой пролетарской революции, рядом с пушками, винтовками и пулеметами нашей эпохи, разившем врагов пролетариата, на почетном месте будет стоять станок того пулемета Наркомфина, который обстреливал буржуазный строй по тылам его денежной системы, обратив законы денежного обращения буржуазного режима в средство уничтожения этого режима и в источник финансирования революции».

После победы в гражданской войне советские историки и экономисты, выполняя партийный заказ, приложили максимум усилий для создания мифов о мудрой экономической политике Советского правительства противостоящего деструктивным действиям своих противников. Путем передергивания и подтасовки фактов, замалчиваний и откровенной лжи, проводилась идея о том, что антибольшевистские правительства своими безудержными сепаратными эмиссиями бумажных денежных знаков, засорением денежного обращения разнородными суррогатами и снисходительным отношением к фальшивкам вызвали развал денежного хозяйства и гиперинфляцию. Автор надеется, что своей статьей ему удалось развеять хотя бы один из таких мифов.